Карьера Елены Гориной

Актриса Елена Горина, которая играет у нас в "Наташиной мечте" - спектакле, очень хорошо принятом прессой, общественностью, училась в ЕГТИ, Свердловском театральном училище, на курсе Неустроева. В Екатеринбурге не закрепилась, уехала в Москву, поступила в труппу театра "Шалом". Только потом Лена мне напомнила, что я видел ее в дипломном спектакле "Фабричная девчонка" (прекрасная была работа, кстати!), которая потом получила несколько премий "Браво", где я был в жюри. Пришла на актерский кастинг в Центр им. Мейерхольда, чтобы  работать с магистрантами ЦИМа. Показывалась во многих учебных работах, целый год трудясь совершенно бесплатно. Из этого бурления вышел спектакль Шамиля Дыйканбаева (который, по воле судьбы, тоже свой первый успех получил в Екатеринбурге, на фестивале "Коляда-plays"). Их "Наташина мечта", где Лена играет так плотно, натурально, словно бы она и написала этот монолог Ярославы Пулинович, получила приглашения на несколько фестивалей, в том числе будет показана в программе Russian Case для кучи иностранных продюсеров.

Еще не игравшийся публично спектакль по моей просьбе посмотрели Роман Должанский и Марина Смелянская, а они в свою очередь привели на спектакль Евгения Миронова. Миронов, искренне тронутый работой, пригласил Лену сниматься в кино, а Эймунтас Някрошюс, в это время репетировавший "Калигулу", отобрал Елену на роль Друзиллы. Так, через студенческую жизнь ЦИМа, Елена попала к крупнейшему режиссеру современности. Хорошая, добрая судьба для актрисы? Да, удачная, справедливая. Сердце моё радуется, я по-настоящему счастлив за неё.

Что делает театр "Шалом" в этой ситуации? Узнав, что репетиции Някрошюса иногда накладываются на репетиции "Шалома", сперва переводит актрису на разовые, потом очень быстро увольняет. К счастью, в деньгах Лена не теряет: три "Калигулы" в месяц приносят ровно те же копейки, которые она получала в "Шаломе". В этом смысле провинциалке, снимающей угол в Москве, жить есть где. Думаю, что театр "Шалом" рассуждает иначе, но я рассуждаю так. Казалось бы, если актриса моего театра оказывается восстребована у режиссуры явно высшего порядка, если у нее слава на стороне, мне должно быть только лестно и приятно, и я должен отчетливо понимать, что "посторонняя" слава моей актрисы есть и моя слава, она отраженно влияет и должна влиять в будущем на славу моего театра. Напротив, я должен всячески актрису такую удерживать при себе, давая послабления в сетке репетиций, договариваться - ведь очень важно удержать, задержать талант при себе. Директора крупнейших театров Москвы тратят огромные душевные силы, чтобы удержать звезд при себе, не отдать их полностью телевидению и кино, где гонорары и слава - явно выше театральных. Парадоксально, но эта логика сохранения лучших в "Шаломе не сработала, и актриса быстро исторгается из театра, который оказался не основным в ее судьбе. Логика репертуарного театра - странная. Получается, что смысл в том, что в труппе должны остаться те, которые никому не нужны, так что ли? Такая странная, заповедная гордость, гордыня непомерная: ни пяди своей земли не отдадим врагу. Вот здесь, в этой точке, для меня - ярчайший пример обширного кризиса репертуарного театра. Здесь побеждает именно эта логика: ушел налево - вон из семьи.