Глобальный отчет за 1 1/2 недели. Что видел в Екатеринбурге и Тольятти

1. Много пьяных и очень пьяных драматургов. Как на Урале, так и в Жигулях. Честно: тяжело смотреть. Грустно. Не надо, ребята. Ни к чему это.

Екатеринбург, "Евразия"

2. Впервые увиденный "Коляда-театр" берет тебя с первого взгляда. Очаровательная способность делать из функционального здания домашний вид, милый уют и вместо с тем железный стиль. Ковры-вязанки, сушеные цветы, куклы-колядки, много иссушенного временем дерева. Здание внутри - миниконструктивизм. Как пояснил Коляда, строилось в 30-х для партийцев - весь этот район вокруг "Уральских пельменей" и конструктивистской гостиницы "Исеть". Предполагалось, что при коммунизме женщины не будут утомлять себя готовкой и поэтому кухнями эти дома не оборудованы. В пространстве "Коляда-театра" НКВД устраивала некогда себе тир. Это бункер, в котором сохранились мини-лесенки, переходы - все, что может чудесно "играть" в качестве сценического пособия. Впечатляет "Сцена в бойлерной" - наверное, единственная в мире сцена, где декорацию никогда не меняют. То есть декорация костенковской "Клаустрофобии" вписана в ландшафт местности. Железная ржавая конструкция бойлера - это одновременно и нары для осужденных, нары, на которых в беспорядке наклеены иконы и веселые картинки. Кругом полуосыпавшиеся стены разукрашены красными крестами, которые чертят зэки, отгораживаясь от призрака несвободы. Везде оплывшие свечи и запах театра, который может происходить где угодно, даже в бойлерной. Напоминает цоевскую "Камчатку", если честно.
3. Забавная церемония "Евразии". Как всегда, на конфликте. Коляда ругался с фирмой, которую якобы пригласили "сделать праздник". В финале феерия под названием - ансамбль"Грязнушки". На сцену притащили грязь, и актрисы босиком пели "В лунном сияньи", растаптывая жижу и замазываясь по колени. Говорят, это цитата из колядовского "Ревизора", где Хлестаков - лучший уральский актер Олег Ягодин. Остроумно. Оказалось, что в принципе все гигиенично. На утро грязь просыхает, ее легко убирают и планшет готов к работе.
4. Когда "грязнушки" были уже в Логиново, на дача Коляды, где традиционно делаются читки, было уже не так смешно. Дождь и слякоть способны разрушить любую радость от общения с природой. Отогревался у настоящей печки рядом с Агнешкой Пиотровской. Смешная милая польская переводчица. В ее переводах в Польше идут Сигарев и Вырыпаев, еще что-то, если я не ошибаюсь. Статьи пишет про нашу драматургию. По ее просьбе рассказал ей все про русский театр. Всех сдал.
5. Был у Саши Борока в театре кукол. Знаю его еще по Челябинску. Только что после кризиса, когда они объявляли голодовку против навязанного им директора (с турбазы, кажется). Не выиграли, но и из театра не ушли. Настроение подавленное. Ощущение проигрыша - в шикарном, кстати говоря, театре. Вообще город стал очень красивый, респектабельный, приятный. Все свеженькое, живое. Пожалуй, тут уже отдыхать можно душой. Центр стал достопримечательностью. Первый раз , когда я приехал, в 1999 году Екатеринбург оставлял тягостное впечатление, гнетущее. Город проклятным казался. Теперь начали достраивать главный позор на улице Либкнехта - огромное 20-этажное здание на холме зияло глазницами пустых окон - напротив ТЮЗа. Теперь активная стройка - делают бизнес-центр.
6. Фантастические ночные посиделки у Колтышевой дома (Надя, Нестерина, Стешик и я). Ничего общего с п. 1, кстати говоря. Было неземное ощущение, когда ты понимаешь, что так в России 2000-х не бывает: сидят четверо взрослых и просто разговаривают о жизни, о профессии. При свечах, магически просто. Русские мальчики. Белорусские мальчики. И девочки.
7. Видел Олега Михайлова. Событие века. (mishadurnenkov, это никакая не Ольга Михайлова!) Олег Михайлов обиделся и считает, что мы его таким образом не прославили, а ославили. Говорит, что третью пьесу напишет не гомоэротическую. Олег! Мы абсолютно толерантны и ценим ваш драматический талант - посмотрите, сколько людей оценили силу текстов (+ те, кто этот ЖЖ просто просматривают, были и такие отзывы от нескольких театральных критиков). Это слава. Будем работать и дальше. Хотел потом подойти, объясниться, глубже познакомиться.... но... см. пункт 1.

Поезд Екатеринбург - Симферополь

8. Впервые в жизни за час до отправления на метро "Геологическая" меня остановили милиционеры, завели в комнату, зашманали. Что везем? Почему трясешься? Почему потный такой? Где документы на ноутбук? Где документы на сотовый телефон? Сколько денег везешь? Сколько наркотиков? Не ссы, успеешь на поезд. Так, прописан в Москве, почему едешь до Самары? Подозрительно. Их впечатлила моя профессия "журналист" и просроченное удостоверение старшего научного сотрудника Института искусствознания. Отпустили, не поимели, напоследок сказав: "К нам претензий не имеете?" Вбежал в вагон за 5 минут. Майка хоть выжимай. Поел пельменей, изготовленных и переданным мне Колтышевой. С маслом и сметаной. Спасибо тебе, Надя! Другие драматурги меня только пьесами подчуют!
9. Поезд идет долго, до Крыма 3 1/2 суток, до Самары - сутки. Каждые полчаса станция. Нереально красивые виды. Поезд идет аккурат по уральскому хребту. Екатеринбург - Каменск-Уральский - Челябинск - Миасс - Усть-Катав, где делают московские троллейбусы. Великая Россия. Нереально красивые горы, густые леса, камни, слоистые мшистые залежи. Английские холмы и густо населенные зеленью вершины. Поезд петляет между гор, болтается туда-сюда и из моего последнего вагона видно загогулину локомотива. Полсуток стоял, глядя в окно. Оторваться не мог. В поезде за мной ухаживала 11-летняя девочка, щипала меня за живот.

Самара - Тольятти (на машине)

10. Новый вокзал, который в городе зовут "космодромом". Нереальной величины здание из стекла и бетона с устремленным вверх ракетой-фаллосом с широкой мусульманской головкой. Уродство страшное. По Самаре неинтересно - одни заторы. В дороге снова великая Россия. Шестикилометровое (в ширину) спокойное Жигулевское море и горы Жигули - преувеличенное количество зелени, степано-разинская вольница. Мир и покой. Самое красивое место на Волге (уж, прости, Кострома - ты вторая). По пути видел катастрофу - огромный джип не вписался в поворот, взлетел на воздух метра на два вверх и упал в облаке пыли на крышу. Водитель живой и даже легко выбрался из кабины. Кажется, без переломов даже.

Тольятти, "Майские чтения"

11. Тяжелый душный город. Без обаяния, но с харизмой. Впечатляют слова Владимира Дараганова (директор фестиваля "Майские чтения" и, кажется, человек, на деньги которого мы тут все жировали и см. пункт 1): "Тольятти бьет все рекорды - за 50 лет количество жителей доросло с 0 до 800 тысяч". Затопленный плотиною Ставрополь-на-Волге еще взвывает о возмездии, но Тольятти (был референдум, и название решили не менять, хотя это какой-то там коммунист-провокатор из Италии, родины "Фиата") уже скоро достигнет уровня города-миллионника, коих в России всего 12. В финале путешествия - милая эксурсия к памятнику Татищеву, который основал не только Екатеринбург, но и Ставрополь. И, конечно, район ВАЗа - нереальная страна, колоссальный конгломерат. Фабрика грез и все что угодно. Километровый конвейер ("Плавно движется дорога / Но не еду я по ней / По дороге едут ноги / Ребра, груди "Жигулей"). Я соблазнился ценами, если покупать машину, то там дешевле. Шевроле-Нива (русский джип) - 10 тысяч. А так - очень дорогой город. Московские цены везде.
Одну ночь жил на туристической базе. Удивительно прекрасное место. Прямо на берегу Жигулевского моря сосновый бор. Аккуратные домики. Всегда горячая вода. 1 200 в день на 4 человек. Можно на раскладушке поселить хоть 8. Плита, но есть и столовая. Свой отгороженный пляж с песочком и видом на далекие горы Самарской Луки. "Зачем нам берег турецкий?" Надо поехать, точно надо поехать.
13. Что было сильного на фестивале "Майские чтения"? Два события, которые, скорее всего, переползают в афишу "Новой драмы" с титулом "The best of Mayskie chtenia". Это премьера пьесы "MUTTER" автора durnenkov и тольяттинского театра "Вариант" (режиссер Галина Швецова-Скрипинская). Это реально любительский театр - актеры в большинстве своем работают на ВАЗе. Часовой спектакль по одноактовке оставляет совершенно гипнотическое впечатление. Транс, смешанный со здоровым юмором и медитативной музыкой (естественно, Rammstein, еще Limp Bizkit и еще что-то). Там совершенно удивительная история, рассказанная Дурненковым в минималистской манере, сжато, как в хорошем крепком анекдоте. Полусумасшедшие старики разыгрывают собственноручную стихотворную пьесу из одних монологов о мире, сходящем с ума в Брюсселе. И так выходит, что они играют судьбу всей Вселенной. Космогоническая история. Песня "МАМА" Rammstein звучит как колыбельная, адресованная саморазрушившемуся миру, над которым витает, одинокий и нежный, дух материнской любви, потерявшей объект нежности.

В последний день питерский режиссер Алексей Янковский решил не читать Клима, к счастью, но в сущности совершил гражданский поступок, приковав на час публику к креслам, а майки - к мокрым спинам. Алексею прислали из Питера (театровед Александра Турчинская) повесть, которая называется "Одна ласточка еще не делает весны, или Осколочная повесть". Ее написал чеченский бизнесмен, живущий в Петербурге. Это не воспоминания о войне, это ее лирическое осмысление. Жестокое, страшное, искреннее, но толерантное, не выходящее за грани национализма. С защитой и отрицанием и той, и другой стороны. Традиционный язык и точные, режущие сознание метафоры. Все пронизано пейзажами и сочным ощущением природной силы, силы ласточки, заставляющей возвращаться на родину. Про Россию, которая возбудила пассионарность Чечни. Про землю как мать, изнасилованную войной. Про то, что Россия воюет с горами, и что трудно убить горы. О том, что русские женщины, у которых пшеница растет прямо на голове, отнимают у чеченца его мужественность. И еще о том, что "каждое поколение получит свою войну". О том, какова статистика самоубийств среди русских мальчиков, прошедших через Чечню. И о том, что страна охотнее востает против отмены халявного городского транспорта, чем против неправой войны, которая возвращается России только "грузом 200".
Янковский читал грандиозно. Это реальное событие в мире литературы, в области гражданского самосознания. Текст, который примиряет Россию и Чечню, заставляет понять ту сторону и постыдиться за себя, поплакать русской слезою - совершенно гипнотический эффект. Совершенно ясно, что в любом виде это будет на "Новой драме". Возможно, Алексей успеет сделать спектакль - уже есть актеры, и там очень интересные варианты. Надо бы этого чеченца привезти на фестиваль и пусть обсудит и "Сентябрь.doc" и все что угодно. Ну просто устроить такой исламский день (+ спектакль "Биография" Лины Санех из Бейрута).
14. Люди. Мужественный и прекрасный Вадик Леванов с серьгой в ухе, с барским благородством, с седоватой бородой и без патлов, волосы ершиком. Болтается на горле красная арафатка - как объяснил кто-то из знатоков, символ джихада. То есть "агрессивная арафатка" в отличие от черной. Ну в сущности, новая драма - это исламское искусство, как не раз было уже сказано.
Практически не видел и не смог пообщаться ни с Клавдиевым, ни с Дурненковыми. Слава Дурненков показывал фильм "Трансформатор". Камера поставлена перед двумя бухариками, которые рассказывают нереальным языком о том, что везли трансформатор и ебнули по дороге по пьяни, и как его вытаскивали краном. Феерическое алкогольное зрелище. Интересно было, как ребята прочитали "Бытие № 2" - Клавдиев за доктора, Ксения Перетрухина за Великанову, а Михаил Дурненков за Вырыпаева. "Красавицы" без Свибильской - не красавицы, хотя сыграли ничего, ровно, как в Москве.
Я влюбился в Алексея Янковского. Еще до показа. В сущности было за что - его спектакль с Александром Лыковым "Я... она... не я...и я...." считаю одним из лучших, в десятке самых крупных театральных потрясений. Но тут личное общение. Шаман с умными глазами, человек, который очень часто говорит "ну", способный говорить без пауз и не утомляющий тебя нисколько. Родная хохляцкая кровь. Энергия и поглощение темой разговора, объем личности. Алексей рассказал, что Жолдак выгнал со скандалом Клима с постановки в своем харьковском театре...
Вообще съехались удивительные люди - русская американка Яна Росс из Йеля, переводчик, режиссер, педагог, промоутер. Мы вспомнили, как видились в ГИТИСе. Она отучилась 1 год на курсе старше меня вместе с Катей Морозовой, Иркой Скворцовой, Александром Кулишом, Оксаной Стаднюк (кстати, где она?), Кариной Бальян и т.д. Я видел ее один раз, и я вспомнил, как говорили тогда о легендарной театроведке, уехавшей в Штаты и имеющей там успех.
Смешная, скромная, наивная чешка Тереза Крчалова - переводчик и промоутер из Праги. С чувством зависти к нам прочла целую лекцию о том, что ничего хорошего в чешском театре не происходит и что все вялые и безжизненные, и что грусть-тоска, хоть и русские пьесы ставят. И что самоубийство Петра Лебла - не только национальная катастрофа, но почти самоубийство чешского театра. Исчез пассионарий.
15. Назад в поезде целый день в вагоне-ресторане с Терезой, Майей Мамаладзе, Ольгой Лысак и ребятами, который видео-арт делают. Оказывается, как хорошо сидеть в поезде в вагоне-ресторане. Я не знал, не догадывался. Куда поедем еще?