"Васса" М. Горького, реж. Вячеслав Тыщук, Театр на Малой Бронной
Красивая "Васса" Вячеслава Тыщука на Бронной. В большей степени спектакль Екатерины Галактионовой, художника. Визуальная форма доминирует, воздействует, тревожит, даже злит. Резко идущая вверх лестница из мрамора мясного, с прожилками, цвета. У артистов - в особенности у очень удавшейся пары Екатерина Дурова - Дарья Грачева (Васса и Анна) - сухой, сжатый, лаконичный стиль. Сурово и прямо, спокойно ведут беседу две владелицы жизни: идет разговор о коммерческих отношениях в се…мье и больше ни о чем. Разговоры о захудалом семени Железновых, разврате, хилых детях, упадке нравственности - лишь прикрытие для огромной коммерческой сделки, механизме капитализации.
С "Вассы" Глеба Панфилова из 80-х пошел тренд жалеть Вассу Железнову, видить в ней властную хозяйку, жесткую справедливую женщину, удерживающую распад семьи, образ "положительного коммерсанта".
Этот спектакль еще раз опрокидывает горьковский миф. Васса Екатерины Дуровой тут оказывается чудовищем, злобным пауком, сбрасывающим тщедушных конкурентов со своего пьедестала. Одного за одним - как Иудушка Головлев. Екатерина Галактионова в финале спектакля ставит непреодолимую преграду, сплошную стену, даже три сплошных стены, отделяя стоящую на высоте Вассу от пресмыкающихся внизу социальной лестницы ее детей, лишенных наследства. Васса отгородилась от дряхлых, искалеченных прихлебателей тройным кольцом обороны, закрылась в такой свой уютный особнячок.
Васса Екатерины Дуровой отмахивается от самой мысли о том, что искалеченность и развращенность ее семьи - во многом ее вина. Когда детей называют "помётом", "звериками" и строят на них коммерческие планы, то семья развращается самым естественным образом. Дети не виновны в том, что они искалечены. «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Вот про это спектакль Тыщука.
Галактионова надевает на Екатерину Дурову строгий, почти советский костюм чиновницы, этакой Фурцевой. И чем ближе к финалу, тем больше на ее груди орденов. Похороны мужа Вассы превращаются в индуистскую церемонию с возжиганием гроба на высоченном постаменте, который вершит зиккурат дома Железновых, где на самом верхней ступени - Васса. В финале она там остается одна, все остальные герои сброшены вниз, в уличную грязюку, в преисподню. В финале Васса не умирает. Она остается жить вечно. Одна. Здорово и вечно.
По своему эта концепция очень современно и актуально звучит. Это спектакль про крепких жилистых хозяев жизни - орденоносцев, устроившихся всерьез и надолго на вершине холма. На который смотрят снизу вверх их дети - теперь уже не имеющие перспективы, не имеющие будущего. Кривые, косые, искалеченные дети. По ее же, Вассы, вине окривевшие. Зловещая одинокая вечность наверху. Вечность в пространстве того сада, о котором мечтает Васса и нет никаких сомнений, что сад этот - утопия, умозрительная идея, которая никогда не дойдет до реализации. На вершине Пика Коммунизма садов не бывает. Грядет великий холод.