• Театр не может быть серьезным. Но, делая театр, мы имеем серьезные цели: изменить что-то в человеке смотрящем. То, что несерьезно, становится серьезным в восприятии.
• Репетиция - нелюбовь моя. Мне хочется быстро. Чтобы р-рр-раз и чудо. А над созданием чуда надо долго и кропотливо работать.
• Театр - это место, где можно спастись.
• В театре можно работать только 24 часа в сутки. Мы все время разбираемся. Копаемся в какой-то литературе. Выясняем, что же там, черт возьми, происходит, в чем смысл их действий. В чем суть этих неспокойных людей - героев литературных произведений. Какие-то люди оставили нам тексты. Я восемь раз читал "Войну и мир". Есть люди, которые знают, что в романе происходит. А я ничего не понимаю.
• Мы должны в театре найти эквивалент выразительности написанным словам.
• Когда Достоевский изучен до такой степени, что он стал твоим врагом и ты его же словами опровергаешь его самого, только тогда начинается взаимодействие, диалог с этим текстом. Когда ты споришь с Достоевским как с живым. Здесь, с этой вибрации, начинается театр.
• Очень важная часть природы художника - научиться быть с самим собой.
• Великие говорили: "На холодной сковороде не пожаришь яичницу". Как разогреть артиста? Вот спортсмен знает, как нужно разогреть свои мышцы перед тренировкой. А как разогреть артиста? Что нужно разогревать? Какой орган? И каким образом?
• Когда в 1990-е явилась Мастерская Фоменко, они поразили театральный мир новой интонацией. И эта интонация отличалась от бытовой, той, которую те же артисты употребляли в жизни. Причина их успеха: они по-другому стали говорить с залом. Новый театр - это вопрос новой интонации, новых способов коммуникации людей с людьми.
• Никакого "мастерства актера" не существует. Есть только опыт, которым можно распоряжаться. Но должна быть и любовь к процессу - это и есть мастерство.
• Светлана Алексиевич пишет: "Нужно сторожить в себе человека". Это очень точно сегодня. А не то убежит человек от нас. И от самого себя. Человек способен в секунду потеряться. Это цель театра - сторожить человека, не дать ему потеряться.
• Когда Чехов говорит "всю жизнь по капле выдавливать из себя раба", здесь ключевое слово не "выдавливать", а "всю жизнь". Многие понимают эту фраза как: "Ха! Да я сейчас на ваших глазах всего раба легко выдавлю". А Чехов имел в виду именно это: всю жизнь выдавливать.
• Искусство театра - это искусство жить. Сегодня я вижу очень многих людей, особенно наделенных властью, которым для того, чтобы выжить, приходится жить без глаз. Театр учит жить с открытыми глазами.
• Режиссер - это, прежде всего, организатор. И когда мне артист говорит, что от него ничего не зависит, это ложь. Артист - режиссер своей роли. И далее своей жизни.
• В театре я понимаю, что мир на самом деле мягкий. Я испытываю там всякий раз трагическое счастье. И верю в то, во что не веришь в жизни: что всё можно изменить. Театр - модель мира. Поэтому здесь можно сделать всё, чего нельзя добиться в жизни.
• За свое пространство нужно бороться, чтобы не стать частью огромного механического функционального мира.
• (про акцию МХТ им. Чехова "Google Чехов") Идет война. Во всем мире идет война. А мы 24 часа в сутки всем миром читаем Чехова. Вы все всё время воююте, вы все всё время заняты тем, что зарабатываете деньги... О'кей! А мы читаем Чехова. Это и есть современная эффективная забастовка. Читать Чехова.
• Никогда себе не говорите о том, что от вас ничего не зависит. Чтобы что-то изменить, надо сказать себе: я хочу, я заражу других моей идеей, я изменю ход вещей. Каждый день делайте свой выбор.
Ответы на вопросы:
• Вы говорите, что театр - это место, где можно спастись. А как спастись в театре, где ходят голые люди и ругаются матом?
• (после долгой паузы) Ну... мне нравятся голые люди! (зал взрывается аплодисментами)
• Как театру можно спастись от атак религиозных мракобесов?
• Самый лучший способ - это не защищаться. Терпение. Я никуда не ухожу. Я остаюсь на месте. Я не беру оружие в руки, я не намереваюсь защищаться. Я продолжаю делать то, что задумал. Лучшая борьба со страхом - не замечать его. Вот я в детстве боялся темного леса, через который надо было пройти. Но я просто шел, и мне казалось, что меня уже хватают за ноги. Но я просто шел дальше.