Тадеуш Кантор говорит: "Театр - самое прекрасное из искусств, ибо он находится между искусством и жизнью".
Кажется простой это максима, а на деле очень сложная и сущностная для театра.
Что, собственно, обеспечивает эту раритетную двойственность, исключительность театра? Видимо, то, что и инструмент, и содержание театра - едино, это человек и его тело. Форма не найдется без содержания, которое можно извлечь только из актерского тела, содержание тождественно форме. Нет отделения личности от инструмента творчества. Всем художникам, кроме артиста, нужно что-то иное, кроме себя, чтобы совершить акт искусства. Артисту нужна только его персона, его тело, у которого есть жизненное, безусловное измерение. Тело артиста подчиняется не законам искусства, как текст или краска, а законам физиологии, природы. Именно это обстоятельство удерживало театр дольше всех искусств от отказа от жизнеподобия. Театр оказался последним из искусств, отбросившим необходимость мимесиса.